Когда-то давно, очень давно, накупив в музторге этих пластинок, Димка одаривал ими встречных-поперечных. Забежав в гости на пять минут настаивал на немедленном прослушивании.

Была у него такая черта или потребность — делиться тем, что, по его мнению, было всем необходимо.

«Димка с нами», — писали здесь. И это факт, потому что если подумать, он во всех окружающих след оставил, во многом хотелось на него быть похожим и тем паче, что тесно общались с ним еще будучи вьюношами, горшками еще не обожженными.

Простое дело, но именно Димка отучил меня держать друзей на пороге и звать в дом. Глядя на него научился простому, в общем-то, но для меня почти невозможному делу — свободно начать разговор с незнакомым человеком.

Много всего осталось, и трогательного, и комичного. Например, однажды на помидорном поле под Киевом.
Димка соседу: «Как будет по-украински «здравствуйте»?
Сосед: «Хм… Здоровэньки булы…»
Димка, бегом срываясь с места в сторону колхозника в ста метрах: «Здоровенькибулыыы!»

До сегодняшнего дня не мог себя заставить о Димке ничего ни сказать, ни написать — слишком растерян был. Впрочем, даже зная, что надежды нет, глубоко внутри знал, что Димка будет жить, что вся медицинская статистика — не про него. Узнав о его смерти почти детскую обиду ощутил.

Сашка Ш., который с Димкой тогдашним был еще ближе и до сих пор не находит слов, раздавлен, и я его понимаю:

Девяностые годы, Архангельск, дом Сашки Ш. Интеллигентному, «крапивинскому» Сашке уличные «фулюганы» намедни с сухим счетом подбили глаз и теперь он ходит романтичный и мрачный, в темных очках несмотря на темное время суток. Под очками — фингал. Знакомая ситуация? Как ведут себя в таких случаях друзья и близкие? Правильно, говорят глупости: трагичное «Ах, какой кошмар!» и дружеское «Ну ничего страшного, могло быть хуже» или еще хуже советы типа «Так надо было сдачи дать!»

Звонок в дверь и в квартире Димка, в пакете у него две пары боксерских перчаток. «Короче», — просто говорит он, — Мне надоело, что вы не можете за себя постоять». Далее он надевает на Сашку боксерские перчатки и гоняет его около четверти часа, по ходу объясняя, что происходит. Я сижу на диване и радуюсь, что глаз подбили не мне. Сашка в мыле, тяжело дышит. Димка смотрит на него неодобрительно, но отпускает передохнуть.

Поворачивается ко мне: «А ты чего сидишь? Вставай, надевай перчатки». Я в недоумении — потребность в боевых искусствах меня еще не настигла и ни о какой науке не просил! Димка поднимает брови: «То есть если привяжутся к тебе, ты сумеешь отбиться?» Ответить нечего, со вздохом надеваю перчатки. Занимался с нами несколько месяцев, когда была возможность, вовлек еще несколько человек из таких же «тилигентов» как мы. Этим он всегда и отличался от остальных.