Дмитрий Зиновьев — о бывшем мэре Архангельска.
Такие люди выигрывали войны, грабили корабли, захватывали острова и открывали континенты. И всегда ориентировались только на один ориентир — свое наитие.
Чтобы понять, нужно учесть все. Детство, Сульфат, опыт выживания в торговых войнах, реализация формулы «умри или обогатись» в своей жизни, несистемное образование, амбиции государственного деятеля — не подкрепленные навыками жизни в вековом опыте российских чиновников, апелляции к импортным схемам управления, напрочь ломающимся в постсоветских буднях… Нужно вспомнить о книгах и людях, которые были поводырями — причудливая смесь из бизнес-школ и политических мудрецов. Нужно, обязательно нужно учесть «девиз» над входом в кабинет.
И совершенно нельзя игнорировать носорога. Который фиксирует цель небольшими глазами, наливается боевой яростью и бежит, сопит, фыркает, отмахивается от наседающих противников, прядает ушами, в которые сложно что-то нашептать, но если уж это произойдет, то выбить невозможно. Остановить его может только стена, или полная аннигиляция — физическое, подчеркиваю, физическое уничтожение. Ошибочно будет подумать, что носорог — глупое животное. Оно прекрасно ориентируется на местности, обладает хорошим слухом, смышлен и обладает прекрасной памятью. Но упрямство, защищенное природной броней, огромной мышечной силой — поводырь носорога. И поэтому, когда охотник с вертолета всаживает ему пулю за пулей под лопатку, — носорог останавливается только потому, что упал.
Наверное, в организованном благополучном быте европейского города, где депутатов выбирают граждане, а не избиратели, где СМИ пишет о проблемах, а не о достижениях руководства, где нет падающих бараков, которые являются точной копией гулаговских жилищ… Где налоги определяет и собирает город, и дороги не похожи на трассу для гонок по бездорожью, потому что асфальт на них украли еще на этапе проектирования… Где волеизъявление является правом, а не декларацией, где дворовые территории рассчитывались не на условия с отсутствующим личным транспортом, а для другой жизни…
Там мэр, — который в один день почувствовал пробежавшие исторические мурашки и вдруг инсайд судьбы пронзил его сознание, он вдруг поверил, что нет непреодолимых препятствий для воли человека, а есть недостаток воли и ресурсов, что возможно — все, там этот европейский градоначальник, претендующий на высший пост в государстве, даже стал бы украшением города, визитной карточкой, или был бы втянут в круговорот игры настоящих политиков, где на кону реально стоит — власть.
В нашей перекошенной диспропорцией ресурсов, логик, ценностей и интересов стране такой мэр обречен на непонимание. Ему говорят — чего ты хочешь? Он отвечает — стать президентом. Его спрашивают — сколько ты хочешь? Он говорит — все и честно. Ему говорят — сядешь, он говорит про политических узников, ему звонят и называют даты финала — он собирает конференцию в Москве и публикует статьи. Останавливал он акции или призывы не потому, что испугался или плюнул. Только по одной причине — понимал, что не работает. Или не хватает возможности. Все, что может сделать один решительный до отваги, авантюрный до смерти человек для такой цели — он сделал. Подчеркиваю — все, до чего смог дотянуться или осознать.
Конечно, он был обречен на непонимание и одиночество. Когда он на такой же волне пошел в мэры и вопреки воле сражающихся региональных игроков — выиграл, все бизнес-сообщество обрадовалось и зааплодировало. Он был один из…. Новая генерация, сильная, зубастая, мускулистая, в совершенстве знающая бизнес-логику и почти слепая в понимании устройства механики социума. Он зашел и мог спокойно почивать на лаврах. Нужно было поделиться, договориться и плавно заходить в номенклатурный управляющий класс.
Отшатнувшиеся сначала прильнули вновь. Он ведь всех обхитрил, переиграл, не сдался.
Следующий его шаг отмел от него всех окончательно. Остались немногие друзья и союзники на интересах. Его логика была им непонятна и казалась безумием. Его понял бы Наполеон или Кортес, его понял бы Махно или Пугачев, его, наверное, понял бы Кастро или Мисима. Но не люди, выжившие в 90-е или пришедшие к власти в 80-е. И уж точно его не собиралась понимать новая генерация российской власти.
Его поддержал народ, который определял вожаков по контуру и голосу, который голосует за узнаваемый набор черт и артикулированное имя. Но не за ценности и институты. Те, кто голосуют за ценности и институты, еще только идут в школы и покупают свои первые ноутбуки. Обогнать свое время — это или судьба или трагедия.
Что будет дальше? Есть три варианты развития. Наклонить непослушную выю — маловероятно. Прыгнуть в Москву в объятия легальной или нелегальной оппозиции? Возможно. Остаться мэром и выиграть следующие выборы — не исключено. Принять участие в выборах президента?
Мне симпатичен этот человек… Хотя бы потому, что он — живой. И искренний. Надеюсь, что он не будет перемолот жерновами русской традиции и найдет свое место в представительной власти, где, безусловно, и место молодому публичному политику.
Зиновьев Дмитрий, Участник Архангельской региональной общественной организации «Клуб развития гражданского общества».
2007 год.